Взрыв дома Ипатьева

(о народно-церковном почитании Царя-Мученика Николая II Александровича)

Вдова бывшего нашего подвижника Анатолия Верховского рассказывает о недавно почившем Владыке Мелхиседеке (Лебедеве): «Всероссийскую известность, — пишет Светлана Николаевна, — он приобрёл на заключительном этапе своего служения на кафедре в Свердловске-Екатеринбурге в 1990-1994 годах, когда открыто заявлял (курсив мой – Л.Д.С.-Н.) о себе как о почитателе Святых Царственных Мучеников, с 1991 года в июле месяце он стал проводить в Екатеринбурге Царские Дни, а в начале 1993 года специальным распоряжением утвердил Августейших Страдальцев местночтимыми Святыми Екатеринбургской и Курганской епархий…».

И далее идёт очень интересное замечание автора: «И хотя такое решение вызвало глухой ропот среди московского клерикального «официоза», дескать, местное прославление прошло не по правилам и не должно быть признано, Священный Синод никак не отреагировал на духовный шаг Архипастыря-Царелюбца…».

Тут, в этих нескольких строках Светланы Николаевны как бы сконцентрировалась целая эпоха.

Я вспоминаю, как мы по инициативе Леонида Болотина и Валерия Архипова тогда же в Международном фонде славянской письменности и культуры проводили научную конференцию «Государственная легитимность», также посвящённую Святым Царственным Мученикам. Председательствовал Вячеслав Михайлович Клыков, а вёл конференцию я. И именно благодаря роли ведущего, мне отчётливо была видна разнородная реакция зала, т.е. различных участников этого церковно-мирянского собрания… Отнюдь не все официальные церковные лица были тогда за канонизацию Царя и его семьи. Помнится, в своём вступительном слове я рассказал о том нашем 1992-го года путешествии на Екатеринбургскую Голгофу. И как за трапезой, приветствуя Ольгу Николаевну Куликовскую-Романову, Владыка Мелхиседек сказал:

— Уверяю Вас, Ольга Николаевна, я сделаю всё, чтобы Царственные Мученики были прославлены! Это является целью всей моей оставшейся жизни…

Тогда на Конференции реакция на этот мой рассказ о словах Владыки была очень и очень разной. Одни опустили глаза, у других глаза наоборот загорелись, третьи сидели как вкопанные, некоторые опустили голову, у четвёртых на лицах выразилось явное неудовольствие, их выражение прямо говорило: «Да как он смел! Без команды из Патриархии! Самочинно!» и т.д.

Да, ведь и понятно, до 2000 года оставалось ещё восемь долгих лет. Но всенародное, идущее именно из самых народных глубин, прославление уже шло полным ходом. А ведь ещё не было ни одного памятника Царю-Страстотерпцу, ещё Екатеринбург был Свердловском, и старинный его проспект носил имя не то Розы Люксембург, не то главного «красного царя» большевистской секты Янкеля Свердлова, сейчас уже точно не помню. А в Москве, сначала у ещё неотреставрированного памятника Героям Плевны, а позже и у памятника Святым Кириллу и Мефодию, в своих молитвенных стояниях уже возносились жаркие молитвы к Святым Царственным Мученикам о спасении России и восстановлении Русского Православного Царства. Как всегда это были самые простые Русские люди. Бедно одетые прихожане храмов, женщины в платочках, студенты, даже школьники, бородатые седовласые мужчины, казаки, чтецы акафистов и молебнов, удалённые за штат священники, тайные монахи, разные блаженные и юродивые, и просто некие шукшинские «чудики», в душах которых вдруг проснулось веяние Святого Духа. Вот у памятника Героям Плевны стоит ветеран протестного движения, 15 лет проведший в Мордовских лагерях, теперь Глава Союза «Христианское Возрождение» Владимир Николаевич Осипов, а за ним в берете и камуфляже глава Московской Казачьей Сотни, художник Вячеслав Константинович Дёмин, а рядом с Осиповым ведущий митинга  азъ грешный, глава Союза Православных Хоругвеносцев Леонид Донатович Симонович-Никшич, а напротив нас в бедном тонком коричневом плащике священник Волоколамского Иосифо-Волоцкого монастыря отец Анатолий произносит вступительные слова перед Акафистом иконе Державной Божией Матери, а вот и великий православный подвижник Вячеслав Федорович Заблоцкий уже читает строки Акафиста, и все за ним подхватывают:

— Радуйся, Матерь Божия Дер-жав-на-я, Заступница усердная родахристи-а-а-а-нско-го!

А за «Державной» читали Акафист Царю-Мученику Николаю, а потом, после выступлений на народном собрании, шли Крестным ходом по Лубянской площади, мимо клумбы с уже снесённым памятником Железному Феликсу, медленно, торжественно, заворачивая налево на Никольскую улицу. И вот идём по Никольской, на которой уже тогда, в начале 90-х, начинали открываться разные дорогие магазины, и стоя у дверей, с удивлением смотрят на нас будущие хозяева новой демократической жизни. Смотрят как на какое-то свето-преставление,  произносимое с буквой «д», вставленной между «е» и «с» — представление. А оно и вправду. Впереди фонарь, Крест, а дальше хоругви, иконы и знамёна – Пресвятая Троица, Архангел Михаил, топчущий Дьявола, пять ангелов, побивающие змея, изображение тогда ещё не канонизированного Царя-Мучника Николая II Александровича, и наклеенная на фанерку зарубежная, тогда ещё единственная, икона Святых Царственных Мучеников – всей Святой Царской Семьи, убиенной беззаконниками в подвале Ипатьевского дома…

Идём, и на всю Никольскую, усиленное отраженным от зданий эхом, мощным хором звучит:

— Святи-и Цар-ствен-ни-и Му-че-ни-цы, молите Бо-о-о-ога о нас!

Потом вышли на Красную площадь, повернули на право и поднялись на ступеньки совсем недавно восстановленного Казанского собора, на месте которого, точно по словам Чекистова – Троцкого из поэмы «Страна негодяев» Сергея Есенина, был построен коммунистами общественный туалет:

— Странный и смешной вы народ?

Жили весь век свой нищими

И строили храмы Божии…

Да я б их давным-давно

Перестроил в места отхожие…

И ведь «выполнили программу», перестроили…

Но вот по пророчествам Святых отцов время Красного коня кончилось, и на его место уже приходил тогда конь Бледный – последний конь, яростный конь Последних Времён, и на нём восседал всадник, имя которому – Смерть… Но именно тогда, в эти наступающие Последние Времена, и шёл по Никольской по направлению к Красной площади и к недавно восстановленному на ней из небытия собору Казанской иконы Божией Матери, в котором тоже совсем недавно Святейший Патриарх Алексей II отслужил освятительный молебен и первую Литургию, на которой братчики Союза Православных Хоругвеносцев причастились Святых Христовых Тайн – Тела и Крови Распятого за ны Господа нашего Иисуса Христа…

Вот, братья и сестры, какое это было время, когда самый простой Русский Православный народ из самых глубин своей покаянной души начал всенародное прославление Святых Царственных Мучеников, и из архиереев тогда же в 1991-м году Архиепископ Екатеринбургский и Курганский Мелхиседек был первым…

«Сказать, что Владыка Мелхиседек тогда немало сделал, — пишет далее Светлана Николаевна, — значит, почти  ничего не сказать. Он сделал всё возможное, что было в его силах… и невозможное тоже! Помню, — продолжает она, — на такой рассказ Анатолия (Верховского – Л.Д.С.-Н.): «Прихожу к Владыке, он ходит по кабинету из угла в угол, и на часы наручные смотрит…

— Что такое, Владыка?

— Да вот с часу на час должно начаться в Москве заседание комиссии по признанию (курсив мой – Л.Д.С.-Н.) «останков»…

— Мы успеем, Владыка!

— Что успеем?

— Съездить к Кресту на Ганину Яму и отслужить молебен Святым Царственным Мученикам.

Владыка тут же отдал распоряжение, собрали Крест, фонарь, хоругви и прочее потребное и двинулись… Возвратились. Владыка не стал дожидаться звонка из Москвы, позвонил сам, и ему сказали, что «останки» не признаны (Л.Д.С.-Н.) царскими». Потом позже Владыка рассказывал Анатолию, что перелом в обсуждении (по времени) произошёл именно тогда, когда они совершали молебен… Анатолий многажды приводил на память этот случай, как свидетельство помощи Святых Царственных Мучеников в делах наших по молитве к ним».

Да, так тогда всё и было. Помнится, как у нас, московских почитателей Святых Царственным Мучеников, примерно в то же время, точнее чуть ранее, причём буквально на несколько дней, был подобный  же очень интересный случай:

В Москве было объявлено, что все православные монархисты на днях должны собраться в доме Политпросвещения, бывшем ЦК Комсомола в переулке налево, на Маросейке. Явка, как говорится, строго обязательна. Будет решаться вопрос о т.н. «царских останках». Соберёт же всех председатель Союза Православных Граждан Валентин Владимирович Лебедев. Он сам мне и позвонил и своим хорошо поставленным дикторским баритоном сказал:

— Леонид Донатович, Вы должны быть обязательно! Соберётся вся монархическая Москва.

— А Владимир Николаевич Осипов будет? – спросил я.

— Будет, будет, обязательно! И Тростников будет, и Махнач, и все, все! Так что приходите обязательно. Будем слушать доклад по «останкам»!

Я болел, но пересилил себя и пошёл. Смотрю, зал набит битком. Много мужчин и женщин, которые к Монархизму, во всяком случае, как я его тогда понимал, не имеющие, по моему, никакого отношения. Более как бы либералы, чем монархисты. Ну, да ладно. Хотя вот, почти напротив меня действительно сидит Осипов, вот и главный того времени борец с «лжеостанками» Евгения Владимировна Марьянова, вот и сам философ Виктор Тростников, вот и историк Владимир Махнач. В торце стола, на председательском месте докладчик, а по бокам от него, два каких-то серьёзно-молчаливых господина в строгих тёмных костюмах.

Вид у докладчика также был строгий и даже какой-то, я бы сказал, грозный, чего я никак не ожидал увидеть. Ведь раньше, в миру он был либерально-демократическим философом и публицистом, ранее специализировавшимся, кажется, даже на духовно-религиозных поисках первого европейского экзистенциалиста Сюрена Кьеркегора. А тут вдруг такая гроза на лице. Но вот он заговорил. И тогда я всё понял.

— Вы все должны подтвердить и дать своё согласие, что найденные кости являются царскими останками! Явно и недвусмысленно подтвердить это своё согласие…

В зале наступила мёртвая тишина. Все замерли. Что-то хотел сказать Виктор Тростников, но его резко прервали:

— Вам пока никто слова не давал!

От неожиданности Тростников что-то прохрипел и смолк.

А докладчик продолжил:

— Да, да, именно подтвердить своё полное согласие. Никто не спрашивает вашего мнения. Взглядов и прений не будет. Я приехал, чтобы объявить вам волю Бориса Николаевича. Она же – решение Комиссии по захоронению останков, возглавляемой заместителем Бориса Николаевича Борисом Немцовым. А как вы всё знаете, я являюсь его советником… Ещё раз повторяю, ваше личное мнение никого не интересует, решение принято, и ни какие дискуссии тут не допустимы… Вы все согласны, уверены, и с несомненностью подтверждаете истинность, предполагаемых к захоронению царских останков! —

Да, мощная это была сцена. В зале бывшего ЦК Комсомола сидело где-то не менее 100 человек. Все они или, во всяком случае, большинство, были очень известными в христианско-диссидентских и профессорско-интеллигентских кругах. А теперь, в 1991-м году, ещё и кругах революционно-демократических. Многих из них я видел в большом зале гостиницы «Россия», на банкете в честь совершающейся, прямо во время самого Международного конгресса соотечественников, демократической революции в России. В тот момент, на банкете они произносили революционные тосты. А сейчас в буквальном смысле – воды в рот набрали…

Докладчик грозно обвёл всех глазами:

— Я так понимаю, вы все согласны?!

Но тут, даже не поднимая руки, поднялся Леонид Донатович. Все взоры обратились на него.

— Я бы хотел задать уважаемому докладчику только два вопроса.

— Пожалуйста, помолчав, кивнул тот.

— Первое: на каком основании Вы тут утверждаете, что мы все «должны» дать согласие на произнесённое Вами утверждение? И второе: откуда Вы взяли, что эти «останки» Царские? Я знаю многих авторитетных монархистов, которые уверены, что останки «подложные»…

Докладчик страшно побледнел и потерял дар речи. А зал вдруг взорвался. Говорили все: сильно махала руками и требовала каких-то «доказательств» пассионария монархизма Евгения Владимировна Марьянова-Давыдова, кричал что-то вскочивший с места философ Тростников, недалеко от него, сверкая миндалевидными глазами, то садился, то вскакивал историк Махнач. Но всех, конечно, затмил главный наш патриотический правдоискатель Владимир Николаевич Осипов. Своим высоким голосом, почти дисконтом, он взял такую ноту, что остальных стало почти не слышно.

— Позор! – кричал он, — Ельцин решил, Немцов подписал, а мы все – Русская интеллигенция – соглашайся! Позор! Позор!! Позор!!!

Вообщем, шум и протест случился невообразимый. Докладчик, вдруг как-то сгорбившись, молчал. Мрачно огладывая зал, молчали и два строгих человека по его бокам…

Так идея полного согласия захоронения лжеостанков Святых Царственных Мучеников в тот день была сорвана в зале бывшего ЦК Комсомола. И всего-то надо было, чтобы один человек неожиданно для докладчика задал ему два несколько неудобных вопроса. Вот ведь как бывает, братья и сестры.

Вы только не подумайте, что я приписываю этот срыв себе. Нет, нет! Да и встал-то я тогда как-то «машинально», и даже неожиданно для самого себя…

Но вернёмся к рассказу Светланы Николаевны Верховской.

Её вступительная статья закачивается такими вот очень актуальными на сегодня словами: «Данная статья Владыки Мелхиседека годы спустя после написания была опубликована в «Православной газете» (№27/348 от 15 июля 2005 года), но при новых нападках и глумлениях со стороны либералов и атеистов (я бы сказал «сатанистов» — Л.Д.С.-Н.) по отношению к памяти Святых Царственных Страстотерпцев её актуальность сохраняется и ныне. Просим молитв наших читателей, особенно из числа духовенства, об упокоении души Архиепископа Мелхиседека!».

А дальше идёт статья самого Владыки, названная им «Из истории», в которой Владыка пишет словно о нашем, 2016 года, времени,

«В последние десятилетия не было, наверное, более отрицательного персонажа нашей историографии, чем Царь Николай II, и не только он сам, но и Самодержавие как институт власти и Православие как духовная основа государственной и общественной жизни России. Всё мазалось чёрной краской в десять кистей всеми средствами массовой информации, литературой и искусством. Мастера кисти и пера, «инженеры человеческих душ» изощрялись (и продолжают изощряться! – Л.Д.С.-Н.) в придумывании самых уничижительных эпитетов и ярких образов, чтобы представить Царизм в самом неприглядном свете. Придумывались эпизоды и целые истории (как и сегодня у режиссёра Учителя – Л.Д.С.-Н.), где могли бы развернуться вымышленные ими персонажи, изображавшие русских царей (а также «попов, помещиков, религиозных фанатиков, ханжей и пр. и пр.)…

Более всего досталось (и достаётся до сих пор – Л.Д.С.-Н.) Царю Николаю II. Оказалось, что им мало было убить Его, но память имени Его хотели уничтожить».

И далее Владыка пишет очень важную на наш взгляд вещь: «Всё оказалось тщетно. Как только стало посвободней, обнаружилось явно то, что сохранилось тайно (Русь Сокровенная – Л.Д.С.-Н.) в сердцах и душах людей – почитание Царя-Мученика Николая II Александровича. Это – народной движение, поначалу встретившее отпор со стороны властей, всё более возрастает. И это не удел одних только старушек. В нём много людей любого возраста…».

«Почитание Царя-Мученика, — пишет далее Владыка, — продолжается, наверное, со дня убиения, оно носило разные формы и было, повторяем, прикровенным, поскольку было преследуемым, поэтому достоверных, прямых и точных сведений пока просто нет. Но есть косвенные: например, мемуары и интервью Б.Н.Ельцина, в которых он оправдывает решение о сносе дома Ипатьева тем, что дом стал объектом почитания. Ельцин в ту пору был первым секретарём Свердловского обкома партии, и естественно, располагал всей информацией, какую только могло собрать КГБ. Какая бы ни была истинная причина сноса дома, но версия Ельцина не вызывала удивления или протеста, она была принята как естественная, так как не противоречила общественному мнению…». И далее Владыка пишет очень важную для нас фразу: « Об истинной причине здесь говорить не место, но всё же возникают сомнения в том, что указанная (Ельциным – Л.Д.С.-Н.) причина является истинной или, по крайней мере, единственной. Примерно тогда же, когда был снесён дом Ипатьевых, был снесён и дом Юровских (sic! – Л.Д.С.-Н.)… Причина сноса как того дома, так и другого, наверняка, одна и та же, но явно иная, чем приводит Ельцин…».

Это всё, братья и сестры, опубликовано в 2005 году, а написано в начале 90-х – т.е. с тех пор прошло уже лет 25-ть. А настоящая причина «сноса обоих домов» до сих пор не обнародована. Впрочем, она не будет обнародована никогда или, по крайней мере, до тех пор, пока в России не победит Русская власть. Но возможно ли это? Может ли вообще в России победить Православная Русская власть? Во всяком случае, и «кулиса» и «закулиса» сделают всё, чтобы этого не произошло.

Вот в этом и заключается «истинная причина сноса» дома инженера Ипатьева, а то, видите ли, почти сто лет уничтожали, убивали, стирали, оскверняли, оскорбляли, поругивали память убиенного Императора, а она, видите ли, непонятно как, вдруг начала прорастать как бы из глубины земли, и к «расстрельному дому эти тупоголовые православные гои вдруг без всякого указания сверху понесли цветы… Мы убираем, а на утро они появляются вновь, и свечи возгораются, как будто сами, и даже пожилая женщина, работающая сторожем в Ипатьевском доме, рассказывает, что по ночам в комнатах и коридорах появляются белые ангелы, и раздаётся ангельское пение… А, вы слышите! Ан-гельско-е! Нет, нет! Кто разрешил? Немедленно убрать все эти свечи, эти цветы, всех этих ангелов с их песнопениями, всех этих, появляющихся ночью словно тени, Православных с их молитвами! Немедленно! Ибо этого требует от нас главный мировой Синедрион, который и управляет всей историей человечества! Представляете себе, Синедрион требует, а Свердловский обком партии не может справиться! Так и слететь можно…».

И, наконец, Синедрион, эти современные Анны и Каиафы, фарисеи и саддукеи, ни на шутку разозлились – терпение их лопнуло, и главный их каббалистический совет приказал: «Немедленно взорвать!», и первый секретарь Свердловского обкома Борис Ельцин беспрекословно выполнил приказ этих единственных сильных мiра сего, и дом инженера Ипатьева в одну ночь пропал с карты вверенного ему города. Только большая груда старинных красно-коричневых кирпичей осталась, но и её скоро бульдозерами сдвинули на большой пустырь, уклоном уходящий вниз, за бывшим Ипатьевским домом.

Всё! Закулиса торжествовала. «Опять мы победили этих глупых, неразумных гоев! Некуда больше нести цветы и возжигать свечи. И ангелы, белые ангелы, замолчали и пропали. Нету больше ангелов в белых облачениях! Не-ту! Ха-ха-ха-ха!».

И, кажется, победа полная.  Но что-то всё же давило, свербело в душе, и не давало спать по ночам этим главным сатанистам-люциферитам «мiрового сообщества». Потому что поступили сведения, что на пустыре близ разрушенного Ипатьевского дома появился самый ненавистный им символ всей человеческой истории – простой деревянный Крест, на котором по их приказу и был распят когда-то главный их враг – Господь Бог наш Иисус Христос…

Да, недаром тогда страдали бессонницей главные люцефириты мiра. Прошло несколько лет, и в 2000-м году и Русская Православная Церковь прославила Святых Царственных Мучеников. Правда, пока что в лике «страстотерпцев». Но это ведь, так сказать, для начала. Скоро, скоро Царь и его Семья получат лик – Мучеников. Ибо прославление – это не формальная канонизация, это, прежде всего, прямое прославление всего Народа Божия, т.е. прославление самим Русским Православным народом, теми, кто в 90-х годах словно «ночные тени» возжигали свечи и возлагали цветы на месте взорванного люцеферитами дома инженера Ипатьева…

Глава Союза Православных Хоругвеносцев,

Председатель Союза Православных Братств,

Предводитель Сербско-Черногорского

 Савеза Православних Барjяктара

Леонид  Донатович Симонович-Никшич