Кондратенко и Стессель – герои Порт-Артура

5 декабря 1904 года пала гора Высокая – ключ к Порт-Артуру. С нее просматривались важные участки крепости и гавань, где укрылись русские корабли.

Японцы оборудовали на Высокой наблюдательный пункт, благодаря чему смогли вести корректировку артиллерийского огня. После этого город продержался всего лишь месяц.

До сих пор бытует мнение, что крепость могли бы еще сражаться, но старший начальник генерал Анатолий Стессель предательски пошел на переговоры с японцами и согласился капитулировать.

Сама оборона Порт-Артура нередко подается как противостояние патриотов во главе с героическим генералом Романом Кондратенко и некой «партии трусов и капитулянтов», состоявшей из Стесселя и его «подельников» – генерала Фока и полковника Рейса.

Утверждается, что пока Кондратенко был жив и руководил обороной, японцы терпели одно поражение за другим, но когда он погиб, то «партия предателей» подняла голову и быстро довела крепость до капитуляции.

Действительно, Кондратенко был убит 2 декабря 1904 года (здесь и далее даты приводятся по старому стилю), а всего лишь восемнадцать дней спустя Порт-Артур сдался. Но следует ли из этого, что город мог держаться дольше? Строго говоря – нет.

25 ноября 1904 года состоялся Совет обороны крепости, и на нем была высказана мысль, что 1 января 1905 года – это крайний срок, до которого гарнизон способен сопротивляться.

Кондратенко участвовал в этом обсуждении. А в те годы было принято, что если мнение участника Совета расходится точкой зрения большинства, и сам офицер хочет подчеркнуть свое несогласие, то в протокол заносится «особое мнение» этого человека, отдельно от общего текста. Если же участник Совета считает, что его слова исказили, когда вели запись, то он имеет права и вовсе не подписывать протокол. Кондатенко особого мнения не выразил и текст пописал. Иными словами он не протестовал против тезиса о том, что город может держаться лишь до 1 января 1905 года.

В реальности, Порт-Артур пал 20 декабря, а остатки гарнизона были выведены из крепости 23 декабря. Как видим принципиальной разницы между этими датами и 1 января нет.
Идем дальше. Порт-артурец Дудоров впоследствии вспоминал, что когда японцы захватили гору Высокая, сам Кондратенко сказал, что «это начало конца». Причем именно Кондратенко курировал оборону Высокой, а потом он же и организовал контратаку с целью вернуть контроль над этим ключевым пунктом. Контратака не удалась.

Иными словами, события, предопределившие падение Порт-Артура, состоялись при жизни Кондратенко и при непосредственном его участии. С учетом этих фактов противостояние «партии героев» и «партии капитулянтов» уже не выглядит очевидным.

Нередко можно встретить тезис о том, что Порт-Артур сдался неожиданно для его защитников, готовых еще долго обороняться. Это тоже расценивают как доказательство трусости и (или) предательства Стесселя и его «подельников». Однако записи из дневника порт-артурца военного инженера Лилье показывают, насколько ошибочен этот взгляд.

Вот, пожалуйста запись от 21 октября: «…замечается полный упадок одушевления. Все, очевидно, пресытились испытанными впечатлениями всех ужасов войны». 22 ноября: «Крепость переутомлена и делает свою последнюю отчаянную попытку, посылая на последний свой бой последних своих защитников…». 25 ноября: «Многие офицеры вполне сознают все отчаянность и безотрадность положения как самой крепости, так и ее защитников». 27 ноября: «Вообще положение крепости совершенно безнадежное. В городе поговаривают даже о ее сдаче».

Обратите внимание, что эти замечания относятся к периоду, когда сухопутной обороной руководил Кондратенко, но никакого оптимизма относительно сложившейся ситуации нет и в помине.

Запись, сделанная Лилье 19 декабря, то есть накануне сдачи, отражает атмосферу бесперспективности дальнейшего сопротивления: «Настроение в гарнизоне самое подавленное. Теперь уже открыто раздается масса голосов о полной невозможности дальнейшей обороны крепости…».

Уже после суда над Стесселем комиссия при Главном управлении Генерального Штаба, тщательно изучившая обстоятельства осады Порт-Артура опубликовала свое заключение относительно положения крепости незадолго до капитуляции: «19 декабря японцы одержали крупный успех: на Западном фронте они овладели первой оборонительной линией. Линия обороны на Восточном фронте при­няла положение, чрезвычайно неблагоприятное для обороны».

Ночь 20 декабря: «Взятие Большого орлиного гнезда поставило вторую обо­ронительную линию в такое положение, что держаться на ней было почти невозможно. … вновь изменило положение линии Восточного фронта еще более к худшему… положение третьей оборонительной линии сделалось чрезвычайно тяже­лым, так как теперь участки ее могли поражаться не только фронтальным, но и тыльным огнем».

Также комиссия установила, что к 20 декабря на позициях было 11,5 тысяч человек, из них более половины болели цингой. Но несмотря на данные столь авторитетного источника, до сих пор в публицистике и даже профессиональных исторических работах гуляет нелепая цифра в 23 тысячи защитников Порт-Артура. При этом армия генерала Ноги, осаждавшая Порт-Артур насчитывала к 20 декабря порядка 70-80 тысяч человек.

При таких раскладах город никак не мог держаться существенно дольше. Очередной общий штурм японцев превратился бы в бойню остатков русского гарнизона, а то и в резню мирного населения и раненых, о чем сами японцы предупредили Стесселя заранее.

Гарнизон сделал все что мог. Стессель – такой же герой, как и Кондратенко, оборонявший город до последнего, а потом спасший его население от резни.