Николай II Последний русский император
Экспертные исследования проводились по постановлениям, вынесенным прокуратурой Свердловской области и Генеральной прокуратурой РФ.
Исследования проводились с 24 августа 1991 года по 24 января 1998 года.
За этот период выполнен ряд судебно-медицинских экспертиз, которые оформлены в виде следующих экспертных документов:
1. Заключение экспертов (микроостеологическая экспертиза # 348 ф.-т.) от 05.12.91 г., выполненное группой экспертов Воронежского областного Бюро судебно-медицинской экспертизы и кафедры судебной медицины Воронежского медицинского института, в 1 томе на 174 листах.
2. Заключение эксперта от 28 марта 1992 г., выполненное ассистентом кафедры судебной медицины Воронежского медицинского института кандидатом медицинских наук Ю.В. Зазулиным, всего на 33 листах.
3. Заключение эксперта от 10 июня 1992 г., выполненное в судебно-биологическом отделении Бюро Главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ под руководством Заслуженного врача Российской Федерации С.В. Гуртовой, всего на 3 листах.
4. Материалы судебно-медицинского исследования “Судебно-медицинская оценка повреждений костей” от 01.08.92 г., выполненного экспертной группой под руководством заведующего кафедрой судебной медицины РГМУ Заслуженного деятеля наук России доктора медицинских наук, профессора В.Н. Крюкова, в 1 томе на 88 листах.
5. Заключение экспертов # 01/1 от 18 ноября 1993 г., выполненное в Свердловском областном бюро судебно-медицинской экспертизы, в 1 томе на 63 листах, с иллюстративными материалами на 115 листах.
6. Заключение # 01/нт от 30 июня 1993 г. комиссионной судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков, выполненное под председательством заведующего отделом внедрения новых технологий республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ кандидата медицинских наук С.С. Абрамова, в 1 томе на 262 листах, с приложениями протоколов исследований в 4-х томах, на 182 стр., 171 стр., 251 стр. и 161 стр.
7. Заключение эксперта от 30.09.1993 г. по результатам молекулярно-генетического анализа фрагментов костных останков, выполненного заведующим лабораторией генетической дактилоскопии республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ старшим научным сотрудником Института молекулярной биологии РАН кандидатом биологических наук П.Л. Ивановым на базе Центра криминальных исследований МВД Великобритании с участием сотрудников этого же центра, всего на 16 стр.
8. Заключение # 1к комиссионной судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков от 30 декабря 1993 г. выполненной под председательством Главного судебно-медицинского эксперта Минздрава РФ кандидата медицинских наук доцента Плаксина.
9. Заключение # 01-1д дополнительной (к # 01/нт от 30.06.93) судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков, выполненной заведующим отделом внедрения новых технологий республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ кандидатом медицинских наук С.С. Абрамовым.
10. Заключение # 2к комиссионной судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков от 10 мая 1994 г. выполненной под председательством Главного судебно-медицинского эксперта Минздрава РФ кандидата медицинских наук доцента Плаксина.
11. Заключение судебно-медицинских экспертов от 20 июня 1994 года, выполненное членом-корреспондентом Петровской академии наук Заслуженным деятелем наук Российской Федерации профессором доктором медицинских наук В.Л. Поповым и преподавателем кафедры судебной медицины Военно-медицинской академии кандидатом медицинских наук А.В. Ковалевым.
12. Заключение эксперта # 172/09-1 от 15 сентября 1995 г. (сравнительный молекулярно-генетический анализ костной ткани, взятой из захоронения Великого князя Георгия Александровича Романова и фрагментов костных останков из захоронения в окрестностях г. Екатеринбург).
13. Заключение (Экспертиза по материалам дела # 18/123666-93) – дополнительная экспертиза черепа # 4 от 19.12.97 – 16.01.98 г., выполненная под председательством Ю.И. Пиголкина доктора медицинских наук, профессора, заместителя директора по научной работе Республиканского центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ.
14. Заключение дополнительной судебно-стоматологической экспертизы от 15.01.98 г., выполненной экспертной группой под руководством заведующего кафедрой судебной медицины ММСИ Заслуженного деятеля наук России доктора медицинских наук профессора Г.А. Пашиняна.
15. Заключение 01-2 нт от 04.01.1998 г. судебно-медицинской экспертизы эксгумированных останков, выполненной заведующим отделом внедрения новых технологий республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ кандидатом медицинских наук С.С. Абрамовым.
16. Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
17. Заключение # 01-2д дополнительной (к # 01/нт от 30.06.93) судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков от 30.12.97 г., выполненной заведующим отделением математического и программного обеспечения Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ кандидатом медицинских наук С.С. Абрамовым.
На основании изучения имеющихся материалов судебно-медицинских остеологических, трассологических, баллистических и молекулярно-генетических исследований, в соответствии с поставленными следствием вопросами, судебно-медицинская экспертная комиссия в составе:
Председателя комиссии – Томилина Виталия Васильевича, Главного судебно-медицинского эксперта Минздрава РФ, директора Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской федерации, Заслуженного деятеля наук РФ, доктора медицинских наук, профессора,
Членов комиссии:
Плаксина Владислава Олеговича, доктора медицинских наук, профессора кафедры судебной медицины Российского Государственного медицинского университета,
Абрамова Сергея Сергеевича, судебно-медицинского эксперта, кандидата медицинских наук, Заслуженного врача Российской Федерации, заведующего отделением математического и программного обеспечения Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации,
Барера Георгия Михайловича, доктора медицинских наук, профессора, заведующего кафедрой госпитальной терапевтической стоматологии Московского медицинского стоматологического института им. Н.А. Семашко,
Гедыгушева Исхака Ахмедовича, кандидата медицинских наук, Заслуженного врача Российской Федерации, заместителя директора Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации,
Дойникова Алексея Ивановича, доктора медицинских наук, профессора, заведующего кафедрой госпитальной ортопедической стоматологии Московского медицинского стоматологического института им. Н.А. Семашко,
Звягина Виктора Николаевича, доктора медицинских наук, профессора, Заслуженного врача Российской Федерации, заведующего отделом судебно-медицинской идентификации личности Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации,
Зубова Александра Александровича, доктора исторических наук, профессора, заведующего отделом антропологии института этнологии и антропологии РАН,
Иванова Павла Леонидовича, доктора биологических наук, лауреата Государственной премии, заведующего отделом судебно-генетических научных и экспертных исследований Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации,
Крюкова Виталия Николаевича, доктора медицинских наук, профессора, Заслуженного деятеля наук РФ, заведующего кафедрой судебной медицины Российского Государственного медицинского университета, председателя Всероссийского общества судебных медиков,
Неволина Николая Ивановича, начальника Бюро судебно-медицинской экспертизы Главного управления здравоохранения Свердловской области Минздрава РФ, Главного судебно-медицинского эксперта области,
Пашиняна Гургена Амаяковича, доктора медицинских наук, профессора, Заслуженного деятеля наук РФ, заведующего кафедрой судебной медицины Московского медицинского стоматологического института им. Н.А. Семашко,
Пиголкина Юрия Ивановича, доктора медицинских наук, профессора, заместителя директора Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации,
пришла к следующим выводам:
1. Представленные на экспертизу костные объекты из места группового захоронения, обнаруженного в районе Мостоотряда # 72 г. Свердловск, являются останками 9-ти человек (4 мужчин и 5 женщин).
– См. Заключение # 01/нт от 30 июня 1993 г., Заключение экспертов # 01/1 от 18 ноября 1993, Заключение эксперта от 30.09.1993 г. (молекулярно-генетический анализ), Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
2. Внешнее состояние костей всех скелетов (буровато-коричневый цвет, полное скелетирование, обезжиривание костной ткани, истончение и хрупкость анатомических образований, выраженные признаки коррозионных разрушений поверхности), их структурные и физико-химические свойства, установленные путем лабораторных исследований, позволяют считать, что все скелеты, значительный срок (не менее 50 – 60 лет), находились в условиях одного захоронения.
– См. Заключение экспертов # 01/1 от 18 ноября 1993, Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
3. Судебно-медицинскими и молекулярно-генетическими, исследованиями достоверно установлена принадлежность пяти скелетов лицам, составляющим одну конкретную семейную группу, а именно:
аскелет # 4 – Романову Николаю Александровичу,
аскелет # 7 – Романовой Александре Федоровне,
аскелет # 3 – Романовой Ольге Николаевне,
аскелет # 5 – Романовой Татьяне Николаевне,
аскелет # 6 – Романовой Анастасии Николаевне.
По остальным четырем скелетам установлено, что они являются останками:
аскелет # 1 – Демидовой Анны Степановны,
аскелет # 2 – Боткина Евгения Сергеевича,
аскелет # 8 – Харитонова Ивана Михайловича,
аскелет # 9 – Труппа Алоизия Егоровича.
Останки Романовой Марии Николаевны и Романова Алексея Николаевича среди исследованных костных объектов не найдены.
Идентификация останков заключалось в выполнении нескольких этапов исследований:
Раздельное исследование признаков пола, возраста и роста по всем костным объектам для определения количества захороненных лиц и их общих признаков. Сопоставление данных, полученных при исследовании останков с исходными данными о предполагаемых лицах по общим признакам.
Использовали общепринятый комплекс хорошо апробированных в судебно-медицинской практике методик.
В итоге было установлено, что представленные на экспертизу костные объекты являются скелетами 9-ти человек, которые по признакам пола, возраста, роста и расы оказались сходными с предполагаемыми лицами. Отсутствовали скелеты, сходные по общим признакам с царевичем Алексеем и одной из его сестер. Каждому из черепов соответствовал определенный скелет.
Решение вопроса о возможном кровном родстве между лицами, чьи останки подвергались экспертизе по строению их черепов.
В результате компьютерного анализа выявлены математически доказанные выраженные сходства между черепами # 3, 5, 6, 7, которые резко выделяются из группы исследуемых и контрольных объектов. Что не может расцениваться как случайное явление и указывает на генетически обусловленную родственную связь между этими объектами.
Идентификация останков по признакам внешности.
Проведено сопоставление признаков словесного портрета, установленных а) по черепам и б) по фотопортретам предполагаемых лиц. Результаты этого сопоставления не противоречили данным ранее выполненного сопоставления по общим признакам (пол, возраст, рост, раса). Одновременно удалось уточнить итоги предыдущего сравнения: каждый из предполагаемых лиц не исключился только по одному конкретному черепу и исключился по любому другому, кроме Марии и Анастасии Романовых, которые обе не исключались по черепу # 6.
Идентификация останков методом фотосовмещения.
Был разработан способ и реализующий его программно-аппаратный комплекс по оптимизации метода “фотосовмещения” при идентификации личности по черепу и фотоснимкам, получивший сертификат Минздрава России и патент РФ. С помощью этого комплекса выполнены сравнительные исследования по 9-ти исследуемым черепам и по 40 прижизненным фотоснимкам предполагаемых лиц. Для большей достоверности результатов идентификации по трем черепам молодых женщин, мало различающихся по признакам возраста и особенностям форм черепов, использован прием “перекрестного” сравнения – проводилось “совмещение” каждого из этих трех черепов с каждым из представленных прижизненных фотоснимков четырех сестер Романовых.
Это позволило в категорической форме персонифицировать все останки и исключить наличие в захоронении останков Марии Николаевны Романовой.
С осени 1992 г. представилось возможным проведение молекулярно-генетических идентификационных исследований, которые предполагали сравнительное генетическое исследование наследственного материала (ДНК), выделенного из имеющихся фрагментов изучаемых костей. Эта технология, основанная на наиболее современных методах молекулярной биологии, является на сегодняшний день не только одним из самых эффективных методов идентификации личности, но позволяет также с большой точностью определять кровнородственные связи и устанавливать структуру родословных.
В результате проведенных исследований из костных фрагментов удалось выделить ДНК и провести ее высокоэффективную очистку от загрязняющих примесей. На этом материале базировались все последующие исследования.
– Практически однозначно удалось установить пол всех исследуемых объектов. Были идентифицированы останки 4-х мужчин и 5-ти женщин.
– Среди 9-ти анализируемых объектов идентифицирована семейная группа из 5-ти человек. Идентифицированы объекты, представляющие отца, мать и трех детей женского пола. Остальные 4 объекта не обнаруживают родственных связей, как с членами данной семьи, так и между собой.
– Полностью расшифрованы мтДНК всех 9-ти объектов исследования, а также двух объектов сравнения – Принца-консорта Филиппа герцога Эдинбургского, являющегося внучатым племянником царицы Александры Федоровны (генетическая дистанция – 4 поколения) и двух потомков династии Романовых – графини Ксении Шереметьевой-Сфири и представителя герцогской семьи Файф (пожелавшего остаться инкогнито), отстоящих от императора Николая II на 4 и 5 поколений соответственно. Указанные лица добровольно предоставили для анализа образцы крови.
– Проведенный сравнительный анализ выявил полное совпадение мтДНК Принца Филиппа герцога Эдинбургского (ветвь императрицы Александры) и объектов, представляющих мать семейства и трех дочерей в составе анализируемой группы останков.
– В то же время при сравнении мтДНК, характеризующей ветвь императора Николая II и объекта, представляющего отца семейства в составе анализируемой группы останков, зафиксировано точковое несовпадение в позиции 16169 (транзиция A/G).
В этой связи, для окончательного решения вопроса об аутентичности предполагаемых останков последнего российского императора Николая II, членов его семьи и окружения проведен углубленный молекулярно-генетический анализ одной из ветвей родословного дерева Романовых. Это потребовало исследования ряда дополнительных контрольных образцов и использования альтернативных технологий. Благодаря этому удалось доказать, что у данного объекта выявлен феномен гетероплазмии, что может служить указанием на мутационную природу наблюдаемого точкового отличия мтДНК предполагаемых останков Николая Романова от мтДНК обоих контрольных объектов.
Вероятностный анализ и оценка статистической значимости полученных экспериментальных данных показали с достоверностью не менее 99%, что пять конкретных скелетов из 9-ти исследуемых являются останками членов семьи Романовых – отца, матери и трех их дочерей.
Индивидуализация останков каждой из трех Великих княжон на основании проведенного молекулярно генетического анализа была невозможна из-за отсутствия сравнительных материалов (Молекулярно-генетические исследования проводились на базе Криминалистического Центра МВД Великобритании в г. Алдермастон и Военно-медицинском институте Минобороны США в г. Вашингтон. В обоих случаях исследования выполнялись российским экспертом П.Л. Ивановым (совместно с сотрудниками указанных учреждений).
В 1995 году С.А. Никитиным в Екатеринбурге по отдельному постановлению следователя В.Н. Соловьева выполнены пластические реконструкции по 9-ти черепам и дано заключение, подтверждающие результаты предыдущих экспертиз.
Для оценки объективности пластических реконструкций и с целью проверки ранее сделанных выводов о принадлежности черепов # 2, 3, 5, 6, 8 и 9, персонификация которых не подтверждена генетически, выполнены дополнительные сравнительные исследования по черепам, скульптурным и фотографическим изображениям. Результаты этих исследований весьма наглядно подтверждают ранее сделанные выводы и дают дополнительные исчерпывающие доказательства наличия в захоронении останков Анастасии.
– См. Заключение # 01/нт от 30 июня 1993 г., Заключение эксперта от 30.09.1993 г. (молекулярно-генетический анализ), Заключение # 01-1д дополнительной (к # 01/нт от 30.06.93), Заключение эксперта # 172/09-1 от 15 сентября 1995 г. (сравнительный молекулярно-генетический анализ), Заключение # 01-2д дополнительной (к # 01/нт от 30.06.93) судебно-медицинской экспертизы.
Дополнительное медико-антропологическое исследование, проведенное с целью детального краниологического, остеологического и одонтологического (стоматологического) изучения скелетов подтвердило ранее сделанные выводы о наличии в захоронении 9-ти человек (мужчин – 4, женщин – 5), кровное родство и семейную иерархию обладателей скелетов # 3 – 7, а также индивидуальную принадлежность скелетов к конкретным 5-ти членам семьи Николая II и 4-м другим предполагаемым лицам (доктору и слугам).
– См. Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
29 января 1998 года представлено заключение молекулярно-генетической экспертизы (# 1-98) проведенной доктором биологических наук Е.И. Рогаевым, зав. лабораторией Научного Центра психического здоровья РАМН. В ходе экспертизы проведено сравнительное исследование образцов крови родного племянника Николая II (сына его родной сестры Ольги Александровны Куликовского-Романова Т.Н.) и образцов костной ткани скелета # 4 (императора Николая II). Сравнительный анализ показал полное совпадение последовательностей митахондриальных ДНК образцов крови и костной ткани, направленных на исследование, что говорит о близком родстве Куликовского-Романова с лицом, условно обозначенным среди останков # 4 (Николаем II).
Экспертная комиссия считает, что достоверность результатов идентификационных исследований, выполненных независимо друг от друга разными методами, делает данный вывод неоспоримым.
4. В ходе дополнительного медико-антропологического исследования скелетов получены данные, касающиеся прижизненных соматических характеристик индивидов: ширина таза, плеч, длина корпуса, руки, ноги, и их сегментов, размеры обуви, головных уборов, и т.д. Выявлены этно-расово обусловленные особенности черт внешности, зубной морфологии и строения тела.
– См. Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
5. Представленные на экспертизу останки носят свойственные всем 9-ти скелетам признаки длительного пребывания в грунте. Указанные структурные изменения сопровождаются выраженными коррозийными разрушениями в виде растрескивания, дефектов ткани с полной или частичной утратой отдельных костей. В связи с этими значительными изменениями первоначальных свойств костных объектов по установленным и отмеченным ниже следам воздействий травматического характера нельзя с уверенностью ответить на вопросы, касающиеся выяснения ситуации и условий их причинения.
Состояние скелетированных останков не позволяет также в категорической форме высказаться о причине смерти каждого из захороненных и лишает оснований для суждения о прижизненности причинения повреждений.
По этим же причинам решение вопроса о давности образования повреждений ограничивается лишь возможностью установления факта механических воздействий до и после развития поздних трупных явлений (скелетирования и коррозии). К последним отнесены следы контактов различных орудий при манипуляциях, связанных с поиском и извлечением останков на месте захоронения.
– См. Заключение экспертов от 01.08.92 г., Заключение экспертов # 01/1 от 18 ноября 1993 г.
6. При исследовании костных останков выявлены патологические изменения и особенности анатомического строения, имеющие значение для дальнейших исторических исследований.
Скелет # 2:
– Прижизненная потеря всех зубов верхней челюсти с полной атрофией альвеолярных отростков верхнечелюстных костей.
Скелет # 4:
– Полное костное сращение и гиперостоз левого крестцово-подвздошного сочленения, шиповидные и гребневидные костные разрастания по краям тел многих позвонков. Это могло сопровождаться при жизни погибшего болями в заднем тазовом полукольце и в спине, не исключены нарушения осанки, походки, ограничения объема движений.
– Костные разрастания по краям головок бедренных костей, отмечающиеся в ряде случаев у лиц, занимавшихся верховой ездой.
– Локальное гребневидное утолщение наружной компактной пластинки второго правого ребра, которое можно расценивать как след прижизненно сросшегося перелома этого ребра.
Скелет # 5:
– Полное костное сращение поперечного отростка 5-го поясничного позвонка с крылом подвздошной кости (частичная сакрализация 5-го поясничного позвонка), т.е. аномалия развития, иногда сопровождающаяся болями в пояснице, усиливающимися в вертикальном положении тела.
Скелет # 7:
– Выраженный вертикальный наклон остистых отростков верхнегрудных позвонков, указывающий на отсутствие физиологического кифоза (изгиба кзади) верхнего отдела позвоночника, что при жизни могло проявляться в изменении осанки в виде внешне заметной распрямленности спины.
Скелет # 8:
– Костная мозоль на месте прижизненно сросшегося перелома в нижней трети правой локтевой кости.
Скелет # 9:
– Аномалия развития грудного отдела позвоночника в виде расщепления дуг позвонков и связанная с этим деформация их тел (спондилолистез), а также костные разрастания по краям тел позвонков. При таких изменениях могли отмечаться боли в поясничной области; не исключается возможность трофических язв и нарушений походки.
Отдельно необходимо отметить наличие признаков системного поражения кариесом зубов на скелетах # 3, 5, 6 и 7 со следами тщательного и высококвалифицированного лечения.
– См. Заключение экспертов # 01/1 от 18 ноября 1993 г., Заключение дополнительной судебно-стоматологической экспертизы от 15.01.98 г.
7. Признаки разрушающего действия агрессивной химической среды с наибольшей деструкцией костей обнаружены на скелете # 8, от которого сохранились три фрагмента черепа и нижней челюсти, несколько фрагментов крупных костей, а также на черепе скелета # 9, на котором отсутствуют основание и задний отдел свода. Аналогичные, менее выраженные признаки найдены на черепах и на других костях скелетов # 2, 3, 4. Это указывает на максимальную концентрацию данного реагента в участках захоронения указанных трупов.
Спектрально обнаруженное в костях снижение кальция, фосфора, магния, а также карбонатов и ортофосфатов в целом, свидетельствует о декальцинации костного вещества. Разнообразие инфракрасных спектров образцов различных костей свидетельствует не о длительно шедших изменениях под влиянием почвенных факторов, а о кратковременном воздействии агрессивного вещества, возможно, серной кислоты.
Следов воздействия высокой температуры на представленных останках не выявлено.
Согласно приведенным справочным данным и экспериментальным исследованиям полное сожжение трупа в незамкнутом пространстве (в костре) возможно в интервале времени 20 – 50 часов при условии непрерывного интенсивного горения с применением горючих веществ (бензина, керосина).
– См. Заключение экспертов от 01.08.92 г., Заключение экспертов # 01/1 от 18 ноября 1993 г., Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
8. На скелетах, кроме разрушений костей в результате их длительного пребывания в данном захоронении, найдены повреждения огнестрельные, а также от воздействия острых и тупых предметов.
Исследование повреждений только на костных объектах не позволяет на всех останках определить точную локализацию входных и выходных огнестрельных отверстий. По этой же причине невозможно точно судить и о расстоянии выстрелов.
По несколько выстрелов было произведено, как минимум, в 4-х пострадавших (скелеты # 2, 4, 8, 9).
Объем разрушения костной ткани, образовавшейся в результате воздействия огнестрельных снарядов, обнаружение отельных снарядов в захоронении и останках указывает на то, что выстрелы производились из оружия средней мощности (например, боевые пистолеты, револьверы).
Выстрелы производились из разных образцов оружия, о чем свидетельствует разный диаметр использованных огнестрельных снарядов: около 7 мм (повреждения на скелетах # 1 и 3), около 9 мм (повреждения на скелетах # 6, 8 и 9), около 12 мм (повреждения на скелете # 2).
Кроме огнестрельных повреждений на останках обнаружены следующие локальные и распространенные следы разрушения:
Однотипные по локализации и характеру дефекты лицевого черепа и нижней челюсти скелетов # 1, 2, 4, 5, 6, 7; на скелете # 9 разрушена большая часть мозгового черепа, а скелет # 8 характеризуется полной утратой лицевых костей и костей основания черепа. Указанные повреждения лицевых скелетов характерны для ударного воздействия массивных тупых твердых предметов с относительно малой поверхностью контакта, конструктивные особенности которых не получили на костях четкого отображения ввиду сложной архитектоники лицевых костей и видоизменения состояния краев дефектов с утратой большинства костных отломков.
В области левого лобного бугра черепа # 9 имеется локальный дефект, указывающий на касательное рубящее действие орудия с острой кромкой. В области рукоятки грудины и на правой верхнечелюстной кости этого же черепа дефекты в виде щелевидных отверстий, характерных для действия колюще-режущего орудия. Отсюда можно сделать вывод о причинении двух ударов колюще-режущим однолезвийным клинковым орудием (возможно штыкового типа).
Разрушения на черепах # 3, 6 обусловлены в основном действием огнестрельных факторов, а на черепе # 2 выявлены признаки комбинированных (сочетанных) повреждений огнестрельного характера и следов тупого предмета.
Утрата значительной части костей, формирующих передние отделы скелета грудной клетки, не позволяет выявить все следы предполагаемых огнестрельных и колото-резаных ранений данной локализации.
Локальные повреждения на длинных трубчатых костях конечностей (исключая огнестрельные дефекты и переломы объектов # 1, 2, 5, 9) причинены ударными воздействиями предметов со следующими конструктивными свойствами:
– на суставной головке правой плечевой кости скелета # 1 отобразился след тупого предмета сферической конфигурации;
– на задней поверхности межвертельного гребня левой бедренной кости скелета # 4 – след предмета с округлым контуром контакта, а на ее диафизе – тупого орудия с четким линейным краем (ребром), длинник которого в момент удара был ориентирован в косопоперечном направлении;
– на фрагменте левой плечевой кости скелета # 9 имеются следы контакта и скольжения предмета с рубящей кромкой, действовавшего на передневнутреннюю поверхность кости в поперечном направлении;
– на передней поверхности правой локтевой кости скелета # 9 – локальное желобовидное вдавление, характерное для контакта тупого твердого предмета с выраженным двугранным выступом.
Изложенные диагностические признаки повреждений не противоречат известным историко-архивным и следственным материалам, содержащим указания на орудия (оружие) и обстоятельства причинения травм предполагаемым лицам, действий, связанных с сокрытием, перемещением и захоронением трупов, а также манипуляций при поиске и извлечении останков из места погребения. Это может иметь определенное идентификационное значение, и косвенно подтверждает тождество останков и предполагаемых лиц.
Характеристика повреждений, сохранившихся на останках, позволяет полагать, что причиной смерти погибших, вероятно, явились огнестрельные повреждения.
– См. Заключение экспертов от 01.08.92 г., Заключение экспертов # 01/1 от 18 ноября 1993 г., Заключение судебно-медицинских экспертов от 20 июня 1994 года.
9. Обнаруженные в захоронении изолированно от скелетов два больших коренных зуба являются правым и левым верхними 8-ми зубами (третьи моляры) человека в возрасте 15 – 21 года. По размерам и сходству редких морфологических черт эти зубы могут быть отнесены к черепу # 6 (Анастасии Николаевны Романовой). По этим же признакам их принадлежность подростку, в частности Алексею Николаевичу Романову исключается.
– См. Заключение дополнительной судебно-стоматологической экспертизы от 15.01.98 г., Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
Определить половую принадлежность этих зубов молекулярно-генетическим анализом не удалось. В процессе экспертизы материал одного зуба полностью израсходован.
10. Результаты полного антропологического исследования скелетов # 1 – 9 приведены в дополнительно прилагаемом Заключении от 24.01.1998 г.
11. Каждый из изученных черепов составлял единое целое с определенным экспертами набором костей скелета (посткраниальным скелетом). Это подтверждается:
а) данными протокола осмотра места происшествия от 11 – 13 июля 1991 г., в котором указано, что специалисты в области судебной медицины извлекали из захоронения черепа (кроме # 1, 5, 6) и другие кости и укладывали в отдельные ящики, в соответствии с их взаиморасположением в могиле – каждый скелет и череп, прилежащий к его шейным позвонкам;
б) данными дополнительного протокола предварительного осмотра костных объектов от 23 – 25 июля 1991 г., а также результатами первичных судебно-медицинских исследований и дополнительных судебно-медицинских, медико-антропологических и спектральных исследований, при которых достоверно установлено полное анатомическое соответствие всех черепов из захоронения их посткраниальным скелетам;
в) результатами идентификационных остеологических исследований по черепам и молекулярно-генетических исследований по образцам ткани из длинных трубчатых костей скелетов, по которым в обеих экспертизах достоверно идентифицированы одни и те же лица.
12. При первичных и дополнительных судебно-медицинских и медико-антропологических исследованиях всех костных останков на черепах и шейных позвонках скелетов следов действия острых орудий (режущих, пилящих, рубящих), которые бы могли свидетельствовать об отчленении головы, не обнаружено.
– См. Заключение экспертов от 01.08.92 г., Заключение экспертов # 01/1 от 18 ноября 1993 г., Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
13. Императору Николаю II в 1891 году были причинены три рубленые раны головы. Одна из них сопровождалась поверхностным сколом кости толщиной “в лист обыкновенной писчей бумаги”. То есть повреждение затрагивало лишь наружную костную пластинку свода черепа.
Однако к моменту исследования наружная костная пластинка в области локализации повреждения на черепе черепа # 4 не сохранилась из-за их разрушения в результате длительного (70 лет) нахождения останков в условиях захоронения под действием влияния целого ряда внешних факторов. Поэтому судить о наличии или отсутствии повреждения в данной области головы не представляется возможным.
– См. Заключение (Экспертиза по материалам дела # 18/123666-93) – дополнительная экспертиза черепа # 4 от 19.12.97 – 16.01.98 г.
14. Признаков того, что останки были захоронены в разное время, не имеется. Состояние костей, а также результаты инфракрасной спектрофотометрии и эмиссионного спектрального анализа свидетельствуют о длительном нахождении останков в одних и тех же условиях захоронения.
Отдельно обнаруженные в захоронении упакованными в одном ящике 3 черепа, по установленным анатомическим параметрам и половозрастным признакам соответствуют женским скелетам # 1, 5, 6, которые из захоронения изъяты без черепов. Сравнительным исследованием данных черепов с представленными фотоснимками, на которых изображены 3 черепа, изъятые в 1979 году А.Н. Авдониным и Г.Т. Рябовым, установлено их тождество. Изменение условий захоронения черепов # 1, 5, 6, в период 1979 – 1991 гг. существенно не отразились на состоянии этих черепов и спектральных характеристиках костной ткани.
– См. Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
15. Вывод американского исследователя В. Мейплза о наличии в захоронении останков Ольги (скелет # 3), Татьяны (# 6) и Марии (# 5) Романовых был основан только на признаках длины тела и возраста и по признанию самого исследователя носит сугубо ориентировочный характер и не подменяет собственно идентификационных исследований. Проведенными российскими экспертами специальными идентификационными исследованиями было доказано наличие в захоронении останков Ольги (# 3), Татьяны (# 5) и Анастасии (# 6) Романовых.
– См. Заключение # 01/нт от 30 июня 1993 г., Заключение # 01-1д дополнительной (к # 01/нт от 30.06.93), Заключение # 01-2д дополнительной (к # 01/нт от 30.06.93) судебно-медицинской экспертизы, См. Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
Главный судебно-медицинский эксперт
Минздрава РФ, Заслуженный деятель наук
профессор В.В. Томилин
29.01.98 г.
