Правовые основы деятельности иностранных предпринимателей в Российской империи в конце XIX – начале XX веков

Один из цивилизационных принципов, на которых базируется рыночное предпринимательство, непосредственно связан с правовым положением предпринимателя и его деятельности в государстве. Право ограничивает силу, препятствуя ее экспроприаторским вторжениям в хозяйственные отношения. Право создает пространство предсказуемости – гарантии того, что продукт дополнительных экономических усилий или инновационного риска не будет изъят под каким бы то ни было предлогом, и тем самым стимулирует инициативу и высокопродуктивный труд. “Историю экономического роста нельзя сводить, как это слишком долго делалось, к истории научно-технического прогресса. Теория роста – это теория человеческих отношений, в первую очередь правовых…” [1] Законодательству принадлежит первенствующая роль среди институциональных норм предпринимательства, оно определяет отношения не только между государством и предпринимателями, но и между субъектами экономики. Именно поэтому одним из наиболее важных направлений работы правительства стало создание законодательной базы, регулирующей деятельность иностранных предпринимателей на территории Российской империи. Следует отметить, что законодательство о деятельности иностранного капитала лаконично вписалось в общую правовую среду предпринимательства России.

Правительство было заинтересовано в привлечении иностранного предпринимательства в Российскую империю для содействия наиболее быстрому экономическому развитию. До конца XIX века иностранный частный производственный капитал шел в Россию с большой неохотой. Это объяснялось юридической необеспеченностью прав иностранных компаний и граждан и значительными ограничениями в их деятельности, а также валютными колебаниями курса бумажного рубля с тенденцией к обесцениванию. В 1897 году была проведена денежная реформа, обеспечившая Россию твердой валютой. В 1891 году был принят новый таможенный тариф, определивший невыгодность ввоза товаров по сравнению с ввозом капиталов. Это побудило иностранных предпринимателей к учреждению дочерних фирм зарубежных компаний, открытию их филиалов в России.

Однако, привлекая иностранный капитал в страну, правительство в то же время стремилось создать такую законодательную базу, которая не позволила бы иностранному капиталу занять ведущие позиции в экономике России. Анализ правовых норм Российской империи, действовавших в сфере предпринимательства на протяжении XIX и в начале XX века, обнаруживает последовательную защиту государственных интересов и стремление верховной власти соблюдать социальное равновесие в обществе. [2]

Исследуя законодательную базу Российской империи, можно сделать вывод, что юридическое регулирование предпринимательства осуществлялось по нескольким направлениям. Эти направления совпадали с отраслевой структурой предпринимательства: торговое, кредитно-банковское, страховое и так далее. Главными источниками действующего экономического законодательства в Российской империи были Общий устав российских железных дорог (1885 год), Устав торговый (1887 год), Устав судопроизводства торгового, Устав вексельный (1862, 1902 годы), Устав о промышленности (1892 год), Устав горный (1893 год), Свод законов гражданских, Устав о прямых налогах, Устав кредитный.

Важнейший принцип, на который опиралось торгово-промышленное законодательство России, правоспособность на признанные законом виды промысловых занятий всех категорий подданных Российской империи, а также иностранцев. Горный и Торговый уставы, Устав о промышленности имели отдельные статьи, регламентирующие деятельность иностранных подданных в соответствующих отраслях экономики. Специальный раздел о правах иностранцев имелся и в Законе о состояниях. Остальные же правовые акты не выделяли их в отдельную юридическую категорию.

Хотя иностранные подданные и были равны в своих правах на предпринимательскую деятельность с российскими подданными, существовала группа иностранцев, права которых, в том числе и на торгово-промышленную деятельность, рассматривались особо. Это были иностранцы еврейской национальности. Для того чтобы “производить в империи торг, учреждать банкирские конторы и устраивать фабрики”, а также приобретать недвижимость, они должны были получить особое разрешение министерств финансов, внутренних и иностранных дел. Наиболее быстро эта процедура проходила для тех, кто был “известен по своему положению в обществе и по обширным торговым оборотам”. [3] До конца XIX века действовало положение, по которому иностранцы, желающие вступить в России в первую купеческую гильдию, должны были иметь свидетельство о том, что они христиане. Исключение делалось лишь для “азиатцев, которые могут поступать в гильдии в тех губерниях, в коих евреям постоянное пребывание не дозволено”. [4]

Иностранцы имели право приобретать движимое и недвижимое имущество в пределах Российской империи “как через куплю, так и по наследству, завещаниям, дарственным записям”. Однако это право не распространялось на территории, для которых существовали особые Положения об управлении (Туркестанский край, Акмолинская, Семипалатинская и Уральская области, [5] а также прилегающие к Китаю районы Сибири и Приморский край). Указом 1887 года иностранцам запрещалось приобретать в собственность недвижимость в Царстве Польском и еще 11 западных губерниях России. Исключения составляли лишь территории портов и городских населенных пунктов. С 1893 года покупка земли в Туркестанском крае разрешалась только товариществам на паях и акционерным обществам, учредителями которых были “исключительно русские подданные или уроженцы сопредельных с Туркестанским краем среднеазиатских государств”. [6] В 1910 году был наложен запрет на сдачу казенных земель для поселения, сдачу казенных поставок и подрядов иностранным подданным в Забайкальской области, Приамурском крае и Иркутской губернии. [7] Запрет на владение недвижимостью в том или ином регионе вводился по мере возникновения угрозы “ползучей” миграции иностранных подданных (на востоке – английских, китайских и корейских переселенцев, на западе – немцев и австрийцев).

Предприятия иностранных предпринимателей в XIX – начале XX века действовали прежде всего в форме акционерных обществ. Принятое в 1836 году “Положение о компаниях на акциях” предъявляло ряд требований к уставам акционерных обществ, вне зависимости от того, были ли акционеры российскими или иностранными подданными. Устав должен был содержать наименование компании, цель и характер ее деятельности, объявление суммы основного капитала, порядок управления и отчетности, разбора споров, условия закрытия и ликвидации. Деятельность иностранной компании ограничивалась указанными в уставе целями. Подробно оговаривались имущественные права компании, учреждения ответственного агентства и его обязанности. При этом должности заведующего делами и управляющего имуществом в компании могли занимать только российские подданные, но не лица иудейского вероисповедания. [8]

“Положение” вводило разрешительную систему учреждения акционерных обществ. Это стало общей практикой вплоть до начала XX века. Поэтому и деятельность каждого иностранного общества регламентировалась специальным правительственным постановлением. Для начала операций требовалось разрешение Совета министров, утвержденное императором. С 1888 года под разрешительную систему регистрации не подпадали лишь те иностранные компании, деятельность которых ограничивалась торговлей импортными товарами. Деятельность судоходных компаний, перевозивших пассажиров и грузы между русскими и зарубежными портами, также могла вестись без особого разрешения императора.

Впервые подробные “условия деятельности” для иностранных страховых компаний были выработаны в 1871 году, а для торгово-промышленных фирм – в 1886 году. В конце 1880-х годов насчитывалось около 15 таких условий, общих для всех компаний. На иностранные компании распространялись все законы, касавшиеся прав иностранных граждан в России. В период с 1863-го по 1904 год российское правительство подписало с 10 странами Западной Европы и Северной Америки (в том числе Францией, Англией, Германией, Северо-Американскими штатами) ряд международных актов о взаимном признании и ограждении прав акционерных обществ. После этого иностранные компании стали пользоваться правом судебной защиты. Российское государство взяло на себя обязательство защищать от подделки иностранные товарные знаки и клейма на территории империи.

Налогообложение иностранных и совместных предприятий не было более обременительным, чем налогообложение предприятий отечественных предпринимателей. Предприятия, принадлежащие иностранным компаниям, платили, как и российские предприниматели, налог на основной капитал в размере 15 копеек с каждых 100 рублей основного капитала, а в период с 1908-го по 1910 год – 20 копеек с каждых 100 рублей. При этом основным капиталом иностранного общества считалась та сумма капитала, которая была выделена для операций в России.9 С 1887 года кредитные учреждения и иностранные компании стали платить налог на прибыль. Налогооблагаемой базой была чистая прибыль, “полученная по операциям, производимым в России”. [10]

Как уже отмечалось выше, пользуясь равными правами с российскими предпринимателями, иностранцы испытывали в своей деятельности ряд ограничений. Посмотрим, что они собой представляли в каждой отдельной отрасли экономики. Под действие Торгового устава подпадала не только торговля, но и транспортная сфера, в частности судоходство. Исключений из общих правил для иностранцев на право торговли не существовало. Статья 21 “Положения о пошлинах за право торговли и других промыслов” гласила: “Свидетельства как купеческие, так и промысловые могут быть выдаваемы лицам обоего пола русским подданным всех состояний и иностранцам”. [11]

Уставом было объявлено исключительное право российских предпринимателей и транспортных обществ на плавание во внутренних водах и каботажное судоходство, то есть перевозку товаров из одного порта России в другой, находящийся на том же море. [12] Судоходство по Каспийскому морю разрешалось осуществлять лишь тем торговым домам и акционерным обществам, которые состояли только из русских подданных. [13] Наиболее разработанной частью Устава торгового являлись правила морской торговли. Именно для них характерно наличие большого числа льгот, направленных на всемерное поощрение мореплавания российских подданных, и незначительных ограничений, введенных только для иностранцев. Правительство делало ставку на развитие отечественного торгового флота. В уставы акционерных пароходных предприятий вводились положения о выпуске обязательно именных акций, владельцами которых могли стать только русские подданные. [14] По законам Российской империи иностранцы были лишены права владеть контрольным пакетом акций судоходных компаний.

Что касается деятельности иностранного финансового капитала, то российское законодательство не допускало прямой деятельности на территории страны иностранных банков. Средства поступали через промышленные общества, а с середины 1890-х годов – через российские банки. Устав кредитный, строго регулируя банковские операции и процентные ставки по займам и ссудам, ставил своей целью минимизацию спекулятивных сделок, а также сдерживал появление мелких учреждений с ограниченными возможностями. В страховом деле российское законодательство (вслед за французским, германским и американским законодательством) также детально регулировало инвестиционные операции акционерных обществ, определяя порядок помещения и хранения средств и способы покрытия обязательств.

Правительство, ставя задачу индустриализации страны, стремилось привлечь основную массу иностранных инвестиций в промышленное производство. Поэтому статья 177 Устава о промышленности разрешала иностранцам “устраивать фабрики и заводы без вступления в подданство”, а также “получать права на привилегии”, то есть патент на изобретение или техническое усовершенствование с соответствующими льготами. [15] Давая тем самым широкие возможности для предпринимательства иностранцев в России, правительство, тем не менее, накладывало ограничения на их деятельность в тех отраслях, где делало ставку на отечественный капитал, или отраслях, имевших военно-стратегическое значение. Так, например, “собственниками и содержателями, а также управляющими пороховыми заводами могут быть лишь русские подданные”.[16]

Горный устав, под действие которого подпадала вся добывающая, металлообрабатывающая и нефтеперерабатывающая промышленность, разрешал “производство горного промысла на свободных казенных землях лицам всех состояний, пользующихся гражданской правоспособностью, как русским подданным, так и иностранцам”. [17] Однако именно он содержал больше всего регламентаций и изъятий. Как самостоятельная горно-промысловая деятельность, так и участие в ней в роли пайщика или доверенного лица запрещалось лицам, не состоящим в русском подданстве в Приморской области и на острове Сахалин, Семипалатинской области, пограничном округе Енисейской губернии, Алтайском округе Томской губернии, на всей территории Амурской области, в южных частях Забайкальской области и Иркутской губернии. [18]

Правительство законодательным путем сдерживало процесс проникновения иностранного капитала в нефтепромышленность, ставило под жесткий контроль государства добычу и обработку драгоценных металлов. Первоначально иностранным подданным было запрещено заниматься золотопромышленностью. Однако скоро выяснилось, что отечественный капитал проявляет очень слабый интерес к этой отрасли. Поэтому правительство было вынуждено давать разрешение на золотодобычу иностранным компаниям, но только по особому разрешению императора и под жестким контролем государства. [19] С 1906 года как русским акционерным обществам, так и иностранным обществам разрешалось “приобретение в пользование или в собственность, поиски, получение отводов на добычу нефти в Кавказском крае с особого разрешения Министерства торговли и промышленности по согласованию с Министерством внутренних дел”. Хотя и оговаривалось, что это временные правила. [20] Законодательно запрещался экспорт необработанного сырья. Так, нефть вывозилась не в сыром виде, а только продукты ее переработки. Причем экспорт нефтепродуктов составлял лишь 12 % от всего объема производства, т.е. вывозились “излишки”, которые превышали объем потребления национального рынка. Таким образом, ограничительные статьи Горного устава были продиктованы защитой национальных и экономических интересов России.

Первая мировая война внесла свои коррективы в российское законодательство, регламентирующее деятельность иностранных предпринимателей на территории Российской империи. В 1914 – 1917 годы при предложениях иностранных бизнесменов вложить средства в сырьевые отрасли правительство ставило перед потенциальными инвесторами определенные условия: запрещалось вывозить сырье из страны в необработанном либо первично обработанном виде, т.е. предполагалась недопустимость использования его для нужд страны-инвестора, а не России.21 Была прекращена деятельность фирм, владельцами которых были подданные Германии, Австрии, Венгрии и Турции. С 1915 года их лишили права владения и приобретения недвижимости в пределах Российской империи, имеющаяся в собственности недвижимость в принудительном порядке продавалась российским гражданам. Подданным этих государств запрещалось занимать ответственные должности в правлениях акционерных обществ и товариществ.

Рассмотрев правовые основы деятельности иностранных предпринимателей в Российской империи, можно сказать, что в основу законодательного регулирования предпринимательской деятельности иностранного капитала в России был положен принцип равноправия, как между гражданами империи, так и между иностранными и российскими предпринимателями. Ограничения, запреты и ущемления в праве осуществления предпринимательской активности носили либо общегражданский характер (ограничения в экономической свободе уголовных и политических преступников, несостоятельных должников), либо были направлены на защиту государственных интересов (жесткий контроль над добычей драгоценных металлов, ограничение доступа иностранного капитала в стратегически важные отрасли экономики, запрет иностранного предпринимательства в приграничных губерниях и областях на всем протяжении границы, ограничение в тех видах предпринимательской деятельности, где правительство делало ставку на развитие отечественного бизнеса).

Предпринимательская деятельность в России не была скована действовавшими законами, несмотря на имевшиеся в достаточно большом количестве ограничительные статьи. Запреты компенсировались поощрительными мерами, направленными на развитие промышленности, которые носили налоговый характер. При этом следует подчеркнуть, что налоговые льготы предоставлялись в условиях в целом необременительного и щадящего налогообложения торговли и промышленности.

Литература

1. Lepage H. Demain le capitalisme. P., 1978. P. 150. Цитируется по: Панарин А. Парадоксы предпринимательства, парадоксы истории // Вопросы экономики. – 1995. – № 7. – С. 62.
2. Поткина И.В. Законодательное регулирование предпринимательской деятельности в России // История предпринимательства в России. Кн. 2. Вторая половина XIX – начало XX века. М., 2000.
3. Свод законов Российской империи. Т. IX. Законы о состояниях. СПб., 1899. Ст. 828, прим. 2.
4. Свод законов Российской империи. Т.XI. Ч. 2. Уставы торговый, промышленный и ремесленный. Изд. 2-е. 1871. Устав торговый. Ст. 199 – 202.
5. Там же. Ст. 830.
6. Полное собрание законов Российской империи. III. Т. 13. № 10102.
7. СУ 1910. Отд. 1. Ст. 1290.
8. ПСЗ. II. Т. 11. Отд. II. № 9763; СУ 1907. Отд. II. Ст. 177, 191, 192, 314, 315, 419.
9. Свод законов Российской империи. Кн. II. Т. V. М., 1910. Устав о прямых налогах. Ст. 461, 465.
10. Там же. Ст. 469.
11. ПСЗ. II. Т. 38. Отд. 1. № 39118. Ст. 21.
12. Свод законов. Т. XII. Ч. 1. Устав путей сообщения.
13. Свод законов. Т.XI. Ч. 2. Устав торговый. Ст. 832.
14. Там же.
15. Там же. Устав о промышленности фабричной и заводской. Ст. 177.
16. Там же. Ст. 265.
17. Свод законов Российской империи. Кн. II. Т. VII. М., 1910. Устав горный. Ст. 263.
18. Там же. Ст. 267, прим. 3.
19. Там же. Ст. 267, прим. 4.
20. Там же. Ст. 547, прим. 1.
21. Дорожкин А.Г. Проблема иностранного предпринимательства в Сибири второй половины XIX – начале XX века. В освещении германоязычной историографии // Зарубежные экономические и культурные связи Сибири (XVIII – XX века). Новосибирск, 1995.